Дети центра Москвы в 1950-х: «Ботинки были на два размера велики, я страшно ими гордилась!»

Этот блог – картина жизни главного города страны в разные годы, ее создают сами читатели. Среди героев – бабушки, мужья, коллеги, соседи, случайные прохожие и заклятые друзья. На этот раз в «Московских историях» – Нина Богатырева, которая родилась и жила в центре столице – в гостинице «Националь»: рассказывает про свое детство в 1950-х годах.

Обратите внимание, какие на мне красивые ботинки. Коричневые с белым. Чешские. Размера на два мне велики. Как же я рыдала, чтобы мама мне их купила!

Раньше «Детский мир» был на улице Горького, на Пушкинской, где потом открыли магазин «Наташа», а теперь Benetton. Мы с мамой туда пошли, и я увидела эти ботинки. Я почему-то от них просто обалдела: хочу и все! Хотя в нашей семье так заведено не было. Когда мама сказала «нет», у меня случилась истерика. Плакала, орала, умоляла. Добилась своего — купили. Так как эти ботинки мне были велики, я их носила очень долго. Как же я ими гордилась! Мама говорила, что они меня очень дисциплинировали. Я в них не лазила по деревьям и не ходила по лужам.

Тут на мне очень красивое пальто. В соседнем подъезде жила семья, глава которой работал то ли в Италии, то ли в Югославии в нашем посольстве не на последней должности. У них была дочь Наташа, моя ровесница. Мама ходила к ним убирать, её многие звали на уборку или стирку. И мне-кое что перепадало из одежды Наташи. Вот и это пальто перепало.

В 1963 году нас из «Националя» начали выселять. Им на троих дали трехкомнатную квартиру в высотке на площади Восстания, а мы с мамой поехали в Бескудниково — в однушку на пятом этаже пятиэтажки.

Раньше многие переписывались с ребятами из других стран. Из Польши, Болгарии, Чехословакии. Адреса для переписки давали учителя. Мне достался мальчик из Чехословакии по имени Мирек, папа у него, по-моему, был шахтером. Переписывались мы с ним достаточно долго, он мне прислал свое фото. Ну мальчик и мальчик. Попросил меня тоже прислать ему мою фотокарточку. Я специально сфотографировалась и отправила ему. После этого переписка прекратилась. Я очень расстроилась и даже плакала: неужели я такая страшная? Он очень снизил мою самооценку.