Никитские ворота, коммуналка: «Дядя Костя расхаживал по квартире в полосатой пижаме и все время что-то чинил»

Этот блог – картина жизни главного города страны в разные годы, ее создают сами читатели. Среди героев – бабушки, мужья, коллеги, соседи, случайные прохожие и заклятые друзья. На этот раз в «Московских историях» – Виктор Терехов, который родился и вырос у Никитских ворот — в Мерзляковском переулке, 15. Виктор рассказывает о многочисленных соседях своей коммуналки — о тете Шуре, которая работала кассиршей в магазине «Консервы», фотографе Мише, приучивших соседей слушать музыку, и других интересных личностях.

Больше всего времени в детстве я проводил в комнате у семейной пары Шабалиных, дяди Кости и тёти Нюры. Оба были уже в годах, детей у них не было, и они часто зазывали меня к себе пить чай с конфетами. Комната у них была небольшая – девять квадратных метров, старинная мебель со статуэтками, которые я маленький обожал разглядывать. Особенно мне нравилась фарфоровая китаянка с качающейся головой, просто завораживала меня. Однажды мои демоны разыгрались, и я, когда в комнате никого не было, стащил статуэтку и спрятал. Конечно, сразу был изобличён, после этого было стыдно им на глаза показываться, но был прощён, к моей великой радости.

Фото: из архива автора

Дядя Костя, которого все соседи звали «Котя», работал раньше на ЗИЛе, ходил с бритой головой, курил папиросы, вставляя их в мундштук, и любил по квартире расхаживать в полосатой пижамной паре. В нашей квартире он был, как пел Окуджава, «мастер Гриша», всё время что-то чинил: краны, замки, столы, стулья, вставлял стёкла и т. д. Потом вывешивался на стену лист расходов, плюс некоторая сумма за работу. Ещё он был любитель выпить, но тётя Нюра его крепко держала в руках.

Фото: А. В. Ермолаев.

Дядя Костя обожал играть в домино. Каждый вечер он шёл играть на бульвары – Тверской, Суворовский — или на Патрики (заранее скажу некоторым «знатокам», что слово Патрики это не новояз, так ещё мои родители и друзья называли район Патриарших прудов давным-давно), там собирались такие же любители домино, играть на деньги или просто так. У Дяди Кости было своё фирменное домино белого цвета и самодельный гаджет для записи очков. Представлял он собой две пластиковых пластины с окошками, под ними диски с цифрами, вращая которые в окошках можно было набрать нужное число. На одной пластине было написано «НАШИ», на другой — «ВАШИ». Перед вечерней игрой дядя Костя тренировался в домино на нас с тётей Нюрой, мы играли втроём «с базаром». Надо сказать, что в те годы дома мало кто проводил время, наверное, из-за скученных жилищных условий, да и телевизоры были редкостью.

Фото: В. Бескоравайный

Люди они были общительные и у них часто собирались соседи отметить праздник, играть на небольшие деньги в лото и карты (в «девятку» или «петуха»). смотреть телевизор – «КВН» с линзой, который появился у них одним из первых в квартире. Фильмы и телепередачи дядя Костя часто ехидно комментировал вроде: «Поймали субчика!» «Во, смотри как его „протаскивают…“, „Там тоже не дураки сидят“ и т. д.

Когда из квартиры уехала баба Соня Фастовская с семьёй, дядя Костя и тётя Нюра переехали в освободившуюся 18-метровую комнату.

После смерти тёти Нюры за дядей Костей некому было присматривать, и он стал часто выпивать, подружился с новым соседом Изей. Они обычно выпивали бутылку водки, а пустую бутылку ставили на столик в общей комнате. Когда столик заполнялся, они мне говорили: «Витька, почему за порядком не следишь?». Я набивал бутылками хозяйственные сумки и ехал их сдавать в высотку на площади Восстания, что существенно пополняло мой скромный бюджет.

В 70-е дядя Костя устроился сторожем – недалеко, на стройку нового здания ТАСС. Когда нам понадобилась мраморная плита на могилу бабушки, Костя сказал: «Приходи вечером, у нас этих плит навалом». Действительно, на стройке воровали всё что можно, ему тоже какую-то денежку «несуны» за это платили. Когда я поздно вечером пришёл, увидел такую картину: дядя Костя «отдыхает» в вагончике на диване, рядом какие-то пакеты с продуктами, в бачке с водой плавает рыбина, а стройку охраняет милиционер. Не смущаясь, Костя взял ломик, вскрыл несколько ящиков и нашёл мне нужную плиту.

Всё это дело добром не кончилось, недостача вскрылась, и Косте грозил реальный срок. Соседи подключили соседку Анну Аверьяновну, лектора МГК КПСС, она собрала нужные ходатайства, отнесла их кому следует, тут подоспело 30-летие Победы, и дядю Костю, как ветерана войны, сажать не стали, ограничились условным сроком.

Дядя Костя хорошо готовил, особенно здорово у него получался холодец. Часто соседи просили сделать им холодец на праздники. Однажды смешной случай произошёл. Зимой в общей комнате приоткрывали окно, и многие соседи хранили на подоконнике разную еду. Однажды ко мне домой заявилась компания, и после выпитого и танцев-обжиманцев гости разбрелись по квартире в поисках уединения. Одна пара в темноте решила облюбовать тот самый подоконник общей комнаты, и мой одноклассник Лёха сел прямо в Костин холодец. Потом все смеялись, кроме Лёхи – он долго застирывал брюки в ванной.

В 1981 году я женился и уехал из квартиры, но приходил проведать маму и встречал старенького дядю Костю, слегка пьяного, который вспоминал: «Витька, а помнишь, как ты был маленький и мы с тобой ёлку ездили покупать?»

Помню, дядя Костя. И тебя вспоминаю, всегда с любовью.