Жизнь в московских бараках в 1950-е: «Если дров не хватало – шли на дровяной склад»

Этот блог – картина жизни главного города страны в разные годы, ее создают сами читатели. Среди героев – бабушки, мужья, коллеги, соседи, случайные прохожие и заклятые друзья. На этот раз в «Московских историях» – Сергей Проскурин, который жил в бараке в 1950-х годах (по адресу 3-й Новоостанкинский проезд, 12).

Конструкция домов была весьма примитивная, но эффективная: каркас из бруса, обшитый досками, между которыми был шлак, такой же, каким засыпали дорогу на проезде. Стены дома были обшиты дранкой, оштукатурены и покрашены снаружи желтой краской, а точнее, побелкой с желтым пигментом. Внутри квартир стены также оштукатурили и побелили. Благодаря такой конструкции дом был теплый зимой и не перегревался летом. Отопление в доме было печное. Печь была в каждой квартире, и потому каждой квартире полагался дровяной сарай. Конечно, использовался сарай не только для дров. Помимо домашнего хлама там стояли бочки с квашеной капустой, солеными огурцами, хранились и другие продукты — в зависимости от времени года. Иногда сараи подвергались набегам, поэтому ничего особенно ценного в них не держали. В отопительный сезон по 3-му Новоостанкинскому проезду в воскресенье проезжала телега или сани с дровами, чтобы жители могли приобрести их.

Если же дров не хватало, приходилось идти на дровяной склад, который находился рядом с рынком у Шереметевского дворца, и оттуда везти дрова на санках. Я помню, как несколько раз с мамой и сестрой нам приходилось это делать. Для меня это было приключением и прогулкой, а для мамы испытанием: надо следить за мной и сестрой и тащить сани с дровами, на которые я то и дело норовил усесться. Дрова были в снегу и иногда в ледышках, поэтому сразу в печь загружать их было бессмысленно. Они долго оттаивали и высыхали в углу около печки, источая аромат сырого дерева. Что за чудный был аромат! Упоение запахами дерева пришло к нам, видимо, из древности. Они разные: запах свежераспиленного дерева отличается от свежеструганного, запах мокрого леса отличается от сухого, запах отодранной коры тополя отличается от еловой. Но все запахи притягательны. Не нанюхаешься! Когда в Останкино делали по весне обрезку тополей, все дети толпились около рабочих и нюхали кору. Она пахла одновременно арбузом и огурцом.

Потом дрова, уже обсохшие, укладывали в печку, натолкав между ними щепочек и обрывков газет, и поджигали. Огонь занимался, и мы с сестрой прижимались к печке спинами и ждали, когда она начнет нагреваться. Мама говорила, чтобы не терлись о печку, а то испачкаемся, но от нетерпения и холода нам хотелось найти место, прогревавшееся раньше других, и мы не очень ее слушались.