Помпеи, апокалипсис и будни археолога: разговор с Александром Бутягиным

Благодаря массовой культуре профессия арехолога зачастую кажется романтизированной, хотя на самом деле она требует огромных усилий и в поле, и в кабинетах. Ежегодно появляются новые находки — от монет с изображениями античных богов на берегу Черного моря до новых, хорошо сохранившихся помпейских фресок. К выходу нон-фикшна «Музей апокалипсиса: Что Помпеи рассказывают об истории человечества» поговорили с археологом и научным редактором книги Александром Бутягиным о настоящей жизни археолога, лопатах, главных открытиях последних лет и подлинной жизни Помпей.

– Для тех, кто не в курсе: расскажите, как обычно проходит археологическая экспедиция в современности? А то многие в детстве мечтали быть археологом — кажется, профессия стала романтизированной. Так ли это?

– Конечно, археологические экспедиции очень разные. Есть научные экспедиции и есть коммерческие, которые исследуют землю перед строительством, есть большие и маленькие, есть те, которые копают в пустыне, и те, которые копают под водой. Есть даже такие, которые не копают, а только фотографируют и зарисовывают. Однако большинство археологических экспедиций имеют общие черты.

Профессия археолога всегда была окружена ореолом романтики. В этом нет ничего удивительного. По мне, так она действительно романтичная. Ты впервые видишь вещи, которые исчезли под землей на многие столетия, а то и тысячелетия. Так сказать, с вечностью на «ты». Так оно, с одной стороны, и есть. Но для того, чтобы увидеть немного нового в прошлом, необходима тяжелая, часто рутинная и монотонная работа. Нужно быть внимательным и нечувствительным к бытовым проблемам, научиться делать свою работу в любых условиях. Постоянно помнить, что надо не искать интересные предметы, а постоянно фиксировать свои действия, чтобы не допустить ошибки.

Эта сторона работы археолога обычно остается за кадром. Многие студенты, побывав в настоящей археологической экспедиции, теряют интерес к работе, понимают, что она требует от них слишком многого. Зато те, кто проходят испытание полевой работой с честью, часто остаются археологами навсегда. Это штучная специальность, требующая от человека преданности, самоотверженности и внимательности. Только тогда она откроет тебе дверь в прошлое. Небольшую и не сразу. 

– Какие научные открытия последних двадцати лет упростили работу археолога? Или в поле чаще приходится иметь дело с классическими инструментами?

– Классическим инструментом археолога была и остается лопата. Несмотря ни на что. За последние столетия лопаты стали крепче, но не слишком изменились. Увеличилась роль использования мастерков, которые вытесняют ножи, так как позволяют делать более точные движения, с меньшей вероятностью повреждают предмет или слой.

К сожалению, в России не производят специальное археологическое оборудование, что удивительно для такой огромной державы, а строительные мастерки слишком большие для археологов. Приходится импровизировать. Кисти, скальпели, зубочистки используются для тонкой расчистки, а для более грубой мы иногда работаем швабрами. Для вывоза грунта, как и раньше, используются ведра, носилки и тачки. Так что в этом отношении мы недалеко ушли от первых археологов XVIII века. Дело не в том, чем ты работаешь, а в том, как ты применяешь инструменты. Здесь археологи стали работать намного аккуратнее и тщательнее.

Огромные изменения за последнее время произошли не в раскопочных инструментах, а в тех приборах и приспособлениях, которые мы используем для фиксации процесса и результатов работ. Когда-то это были рисунки и чертежи, в XIX веке им на помощь пришла фотография, но стоимость пленок была довольно высокой и фотографировать приходилось избирательно. Теперь многое изменилось.

Третий прорыв — создание компьютерной программы, которая строит трехмерную модель участка на основании множества фотографий, а если наложить на фотографии точки, полученные при помощи тахеометра, то можно получить точнейший чертеж местности, раскопа или объекта с минимальными затратами. Раньше для этого был необходим трехмерный сканер, дорогой и с рядом ограничений. Теперь трехмерная модель раскопа стала общедоступной.

В то же время появились и портативные трехмерные сканеры. Они используются и для точного создания моделей найденных предметов. К этому стоит добавить применение дронов, которые позволяют легко фиксировать археологические памятники на большой площади, убирать на модели растительность и т. д. Таким образом, методы фиксации раскопок разительно изменились. Теперь они требуют меньше затрат и могут делаться археологами с высокой точностью, без привлечения других специалистов.

Также совершенствуются и методы, позволяющие изучать объекты без раскопок: магнитная разведка, электрическая разведка и т. д., хотя гигантского прорыва тут пока нет.

В Помпеях обнаружили «запрещенные» фрески женской инициации

читать

– Какие находки за время экспедиций удивляли и поражали вас больше всего?

— За почти сорок лет экспедиций я увидел много поразительного. Пожалуй, первым была находка клада золотых монет города Кизик, «кизикинов», в 2003 году. Я никогда не думал, что моя экспедиция может найти такое, и вид золотых монет, рассыпанных по грунту и застрявших в остатках бронзового кувшина, произвел на меня большое впечатление. Мы нашли целых 99 монет. Это до сих пор самый большой клад «кизикинов» на северном берегу Черного моря.

Еще больше удивила меня находка мраморной статуи римского периода высотой более метра, также найденной в ходе моих работ в Мирмекии. Я не думал, что в этом маленьком городке можно отыскать что-то подобное. Наблюдать за тем, как из земли постепенно проступают черты человеческой фигуры, было просто удивительно.

Однако самой любимой моей находкой, сделанной в экспедиции, был просверленный клык огромного волка. Хозяин отшлифовал его и носил на груди, видимо с гордостью вспоминая свой охотничий подвиг. В этой находке ощущается настоящая душа древнего человека, его мысли и чувства – такое соприкосновение бывает нечасто.

– Главные археологические открытия в Помпеях за последние десять лет, на ваш взгляд? И в чем их ценность?

— После начала масштабных раскопок в V районе Помпей, т. е. первых крупных раскопок после 1960-х годов, я все ждал, когда же там найдут что-то потрясающее. А такого что-то не было. Сообщения вроде «Уникальную находку совершили в Помпеях — найдена новая фреска!» или «Открытие: в Помпеях найден скелет!» вызывали у меня улыбку, так как и скелетов и фресок здесь уже понаходили предостаточно. В большинстве своем открытые помещения давали новые интересные находки, но они не были чем-то потрясающим. Работы велись тщательно, что позволило лучше узнать Помпеи, но настоящих сенсаций не было.

На мой взгляд, таковой можно считать только раскопки на вилле Чивита Джулиана, о которых подробно пишет Цухтригель в своей книге «Музей апокалипсиса: Что Помпеи рассказывают об истории человечества». Открытие in situ, т. е. на месте, богато украшенной парадной, свадебной (возможно) повозки и найденные неподалеку скелеты мулов.

Также весьма интересна надпись из Дома с садом в V районе Помпей. Простая надпись углем на стене ремонтируемого помещения содержит дату «16-й день до ноябрьских календ», что соответствует 17 октября. Эта находка стала важным доказательством в пользу того, что катастрофическое извержение Везувия произошло не 24 августа, а позже – в октябре.

Все остальные находки, на мой взгляд, очень важны и интересны, но не могут претендовать на исключительность.

– У Черноморского побережья продолжают находить предметы античного быта, то есть раскопки продолжаются. Египтолог Максим Лебедев, говоря, собственно, о Египте, считает, что грандиозных находок вроде гробницы Тутанхамона больше ждать не стоить. А что скажете об античном наследии?

— Со всем уважением к опыту и чутью Максима Лебедева, я хотел бы сказать, что зарекаться от грандиозных находок не стоит. Напомню, что к началу раскопок Говарда Картера специалисты были уверены, что никаких новых гробниц в Долине царей обнаружить не удастся. Однако гробница Тутанхамона далеко превзошла всё найденное ранее. Поэтому пожелаем, чтобы Максим, все-таки ошибся.

То же самое можно сказать и об античном наследии. Кажется, что раскопаны уже все гробницы и открыты все храмы, тем не менее время от времени появляются потрясающие находки новых скульптур, зданий, мозаик, драгоценных изделий и тому подобного. Я думаю, что грандиозные находки в области античной археологии еще могут быть сделаны. Во всяком случае, есть причины на это надеяться.

– Тогда о чем нам чаще всего рассказывают результаты современных раскопок? Какие детали жизни мы узнаем?

– На этот вопрос трудно ответить. В целом результаты современных раскопок рассказывают нам о материальной стороне жизни древних людей. Нам трудно понять, что они думали, но зато мы хорошо можем увидеть, что они делали. Благодаря лабораторным анализам мы можем узнать, что они ели, чем болели и как зарабатывали на жизнь, можем познакомиться с устройством их жилищ и святилищ, заглянуть в погреба и кладовые. Если нам повезет найти надписи, мы можем узнать секреты их общественной и частной жизни, а также то, чем и как они торговали. Объединяя эти наблюдения, мы можем приблизиться к пониманию того, кем были люди в эпоху Античности и чем они отличались от нас.

– Габриэль Цухтригель отдельные разделы книги посвящает «черным археологам», которые до сих пор орудуют в Помпеях. Почему этот бизнес все еще процветает? И сталкивались вы с подобным в своей практике?

– Я думаю, этот бизнес будет процветать еще очень долго, во всяком случае, пока существуют частные коллекционеры и черный рынок. Ни одной стране не удалось пресечь незаконные раскопки. Думаю, не стоит надеяться на скорую победу над «черными копателями». 

Главное — оставлять меньше лазеек и тщательнее следить за археологическими объектами. Тогда есть надежда, что крупных потерь удастся избежать. В наше время, когда так называемый металлопоиск, то есть охота за археологическими объектами с помощью металлоискателей, рассматривается многими как невинное хобби, незаконные раскопки являются постоянным явлением.

Мне, конечно, приходилось и приходится с ними сталкиваться. На памятниках, где сейчас не работают археологи, следы незаконных раскопок – частое явление. Иногда это просто мальчишки с лопатами, а часто и хорошо организованные преступные группы. В 1990-х годах они копали, не стесняясь, часто ставя лагерь рядом с профессиональными археологами, и даже приходили в гости пообщаться. Рассказать и показать, что нашли. Иногда угрожали и даже нападали на археологов. Сейчас такое, к счастью, невозможно, но до обуздания этой беды еще очень далеко.

– В «Музее апокалипсиса» есть отдельное упоминание того, что римлян очень интересовал греческий Эрос, ставший Амуром. И эротические сюжеты на помпейских фресках тоже не редкость. Откуда такой интерес именно к этой теме?

– Мне кажется, что интерес к эротике в настоящее время нисколько не меньше, чем в Античности. Существование огромного количества эротического и порноконтента в интернете, множество книг, эротических каналов и сексшопов являются тому доказательством. Просто в Античности правила приличия были несколько иными. Римляне — во многом под влиянием греческой и, вероятно, этрусской культуры — считали эротическую часть жизни более приемлемой, в определенных обстоятельствах.

Например, изображения половых органов могли сулить изобилие и благорасположение богов, во время празднования вакханалий сексуальные удовольствия были вполне обычны, а изображение эротических сцен на стенах дома никого не шокировало. Тем не менее нельзя сказать, что вся художественная культура римлян или греков пронизана эротикой. Она занимает там свое место, и это место не особенно велико. В конце концов подавляющее большинство настенных росписей или скульптур, найденных в Помпеях и округе, эротическими никак не назовешь.

В древнеримском форте нашли деревянный фаллос. Это может быть первая секс-игрушка

читать

– Габриэль Цухтригель отдельно отмечает найденный в 2021 году дом рабов в Помпеях, обращая внимания, что мы почти ничего не знаем о быте рабов. Это так?

— Это и так, и не так. Конечно, первоначально археологов прошлого интересовали драгоценные и высокохудожественные изделия, они обращали больше внимания на жизнь аристократии и богатых слоев общества, а на бедняков и тем более рабов обращали намного меньше внимания. Однако социальные процессы, произошедшие в мире в XX веке, заставили ученых и общественность обратить внимание на римских рабов. Многое здесь было сделано и советскими учеными. Литературные свидетельства о жизни зависимых членов римского общества давно изданы и проанализированы, как и многие археологические артефакты, связанные с рабством.

Другое дело, что современные тщательные методы исследования могут дать нам больше информации об их пище, привычках, развлечениях или даже болезнях, чем это было возможно ранее. Так что открытие комнаты рабов на вилле Чивита Джулиана является важным, но не думаю, что оно откроет нам принципиально новые данные – скорее, добавит к имеющейся картине новых красок.

Археологи нашли маску сатира в Фанагории

читать