Как я сидел в тюрьме в Таиланде и почему мне жаль: «Не думаю, что в унижении для мужчины есть какая-то польза»

В моем блоге – очередной задокументированный мужской опыт. Кто-то забирается в горы, чтобы получить адреналин, а у Олега Новоселова (38 лет, вполне себе респектабельный житель Санкт-Петербурга) все случилось помимо его воли. Он с удовольствием жил, как сам пишет, «сытой» жизнью, а потом попал на три месяца в тайскую тюрьму для мигрантов – Immigration Detention Center в Бангкоке.

В конце этой истории, лично для меня, Олег делает интересный вывод. Вместо того, чтобы надувать щеки и говорить, как это часто принято у мужчин, что «то, что не убивает, делает нас сильнее», Новоселов искренне признается, что жалеет, что такой опыт у него вообще был. По-моему, честно. Даю слово Олегу.

«Я, вообще-то, очень спокойный и законопослушный человек, тихий менеджер из Санкт-Петербурга. Когда попал в тайскую тюрьму, мне было 29. Самыми суровыми испытаниями в жизни на тот момент была какая-то студенческая поездка, где мы, переезжая часами из одного города в другой, спали на полу в электричках. А так у меня все комфортно в жизни происходило: отличная квартира досталась от родителей, в отпуск – в Европу, в Турцию или в Таиланд (теперь туда – ни ногой, конечно). И вот после двух недель в Паттайе попадаю в тюрьму в Бангкоке. Причем страшно было конкретно уже в самом начале: тайцы-полицейские, которые, по-началу, мне встречались, не понимали не то что по-русски, но и по английски – тоже. Что с тобой будет? Совершенно непонятно»

Фото: снимок из группы поддержки заключенных в Таиланде vk/D.C. Bangkok IMMIGRATION DETENTION CENTRE BANG

«Попал я туда на три месяца, не буду пускаться в подробности – это все в прошлом, не хочется вспоминать. По глупости, с документами хотел всех перехитрить. Тайская тюрьма для мигрантов – это что-то. Мне кажется, что все эти истории про невыносимую жизнь в российских тюрьмах – ну, у нас, может, где-то и комфортабельнее будет. Хотя, может, я и ошибаюсь, но у меня двое друзей сидели в России, говорят, ничего такого, в большинстве случаев, нет.

Рядом с тобой, буквально плечом к плечу, агрессивно настроенные люди. Все физически неприятные ощущения совмещаются с чувством полной своей чужеродности, ты толком не можешь ни с кем перекинуться словом, даже выяснить свою собственную судьбу у представителей закона – проблема».

«Русских у меня в камере сидело еще четверо, были иранцы, китайцы, поляки. Кто-то сидит месяц, кто-то год, есть парень, который из-за проблем с документами, провел там четыре года – родственники не проявились, денег нет, документов нет, все, ну и сиди, никому ты не нужен. Быт? Вот, представьте, сто человек в одной бетонной коробке, места нет, спят все на полу, никаких кроватей. Подушек тоже нет – выдают какие-то тряпки, ну и, как хочешь, так и крутись, твори из них постельные принадлежности– тут тебе и подушка, валик для спины, чтобы не болела (у с детства меня проблемы с позвоночником).

Кормят исключительно рисом. Иногда я видел огурцы, ну или, помню, давали яйцо. Вода, которую мы пили, пахла чем-то невероятно тухлым. А что делать? Надо пить, другой не дадут. В камере летали неизвестные мне насекомые, ползали ящерицы. В камере жарко, потно».

Фото: снимок из группы поддержки заключенных в Таиланде vk/D.C. Bangkok IMMIGRATION DETENTION CENTRE BANG

«В целом, мне все это напомнило изнурительную бесконечную жизнь в автобусе в час пик, который забит недоброжелательными и полуголыми людьми.
Жалею ли я об этом опыте? Жалею! Кто-то говорит, что негативный опыт — тоже опыт. Нет, я мог потратить эти месяцы с большей пользой. И вообще, я не думаю, что для мужчины в унижении есть какая-то польза. А унижения в тайской тюрьме, как, наверное, и в любой, много: физического, морального.

Впрочем, теперь у меня есть с чем сравнить свою жизнь. Если мне вдруг становится грустно, я вспоминаю нашу камеру, потную толпу и чувство непонятного и опасного будущего. Сразу думаю: а все же у меня хорошо».